Алый ангел - Страница 11

Луиза избрала второй вариант и ни разу не пожалела о своем решении. Хотя за эти годы француженка сменила несколько покровителей, именно она всегда давала им conge и только после того, как находила себе нового почитателя. Кроме того, при выборе ею двигала не только алчность. У Луизы были свои стандарты. Она была элегантной, изящной женщиной и обладала хорошим вкусом. Кэм Колбурн, герцог Дайсон, превзошел все ее ожидания.

Этим вечером Луиза взяла Кэма под руку, не успел он переступить порог ее дома, и не отпускала от себя весь вечер. Она была образованнее большинства женщин и далеко не глупа. Эти обманчиво кроткие карие глаза могли внезапно вспыхнуть огнем, если какая-нибудь женщина пыталась заигрывать с герцогом. И не одна из присутствующих леди знала, что означает попасть на острый язычок Луизе. Луиза Пельтье могла при желании выпустить коготки. Но Кэм ничего этого не замечал. Его любовница прилагала определенные усилия, чтобы скрывать эту отталкивающую черту своего характера: герцог не терпел ревнивых женщин.

Вечер прошел довольно приятно. Хотя общество было не самым изысканным, за исключением джентльменов, вхожих как в beau monde, так и в demi-monde, гости беседовали оживленно и, по большей части, о первом консуле Франции. Кэм внимательно слушал, но ни одно хоть сколько-нибудь интересующее его имя не было упомянуто. Герцог отнюдь не расстроился, когда гости наконец начали расходиться.

Из-под полуприкрытых век Кэм наблюдал за грациозной фигурой Луизы, когда та провожала последних гостей. Дайсону вспомнились слова Лэнсинга. Кэм подумал о том, не изменяет ли ему Луиза. Хотя себя герцог ни в чем не ограничивал, от своих любовниц он ожидал верности. За эту привилегию он дорого платил.

Кэм устало оперся о железные кованые перила лестницы, ожидая, пока Луиза завершит свои adieux. «Подобно своей хозяйке, дом поражает изяществом», – подумал Кэм. Колбурн стал с интересом осматриваться. За несколько месяцев его отсутствия Луиза переделала каждую комнату. Кэм позволял своей любовнице тратить столько денег, сколько ей вздумается. Он просматривал счета и полагал, что ни один пенс не истрачен впустую. Обставленный белой и позолоченной французской мебелью дом прекрасно подходил для Луизы.

Кэм подумал о Данрадене, своем замке в Корнуолле. По сравнению с жилищем, которое создала для себя Луиза, его имение выглядело грубым, деревенским. Кэм любил изящество, но семейные реликвии были для него превыше всего. Дайсон понимал, что при первой же возможности Луиза полностью поменяет безнадежно устаревшую обстановку Данрадена: его любовница все стремилась довести до совершенства. Кэм подумал об акварелях, милых, но ничем не выдающихся, которые нарисовала его мать и которые служили украшением столовой в Данрадене. Были и другие старинные вещи, ценные для Кэма только потому, что они что-то значили для предыдущих поколений Колбурнов. «О нет, – подумал он. – Предоставить Луизе свободу действий в Данрадене значит согласиться на перемены, вследствие которых моя жизнь совсем не станет комфортнее».

Когда за последними гостями захлопнулись двери, Луиза повернулась к Кэму и на секунду застыла, чтобы он мог полюбоваться ею.

«А почему бы и нет?» – подумал Кэм, еле заметно улыбнувшись этому отточенному жесту. Луиза была очень красива. Ее великолепную фигуру подчеркивало новое, классического покроя платье с высокой талией и накидкой из прозрачного газа.

Луиза широко раскинула руки и быстро преодолела разделявшее их с герцогом расстояние.

– Кэм, – сказала она, – О, Кэм! – и обвила руками шею Колбурна, нежно обнимая его. – Я ужасно по тебе скучала! – прошептала она, прижавшись к груди Кэма.

– Неужели ужасно? – тихо спросил он, длинными пальцами повернув ее лицо к себе, чтобы не спеша его рассмотреть.

Луиза посмотрела ему прямо в глаза.

– Верю, – весело сказал Кэм.

В этот момент он понял, что слова Лэнсинга были скорее упреком. Возможно, Луизе действительно было одиноко.

Кэм одной рукой обнял любовницу за плечи и повел ее наверх в спальню.

Его аппетит немного притупился – три изнурительных дня в дороге давали о себе знать. Кэм намеревался отложить встречу с Луизой, по крайней мере, до следующего вечера. Но он находился под впечатлением от слов Лэнсинга. Кэм не мог отрицать, что непростительно пренебрегал Луизой.

Француженка была искусна в постели. Она привносила изящество и утонченность в интимные отношения, как впрочем и во все, что ее окружало. Ее умелые ласки вскоре развеяли усталость герцога.

За последние несколько месяцев, которые Кэм провел в диких корнуоллских краях, его немногочисленными сексуальными партнершами были похотливые прислужницы из баров и таверн. Они утоляли плотский голод герцога, но не могли полностью удовлетворить его. Кожа Луизы была нежной, словно бархат, и едва уловимо пахла фиалками. Кэму нравилось, как она баловала себя. В Луизе было все, что может требовать мужчина от любовницы, как в гостиной, так и в будуаре – особенно в будуаре.

Он овладел ею медленно и очень чувственно. Кэм нагнетал волну удовольствия между ними до тех пор, пока Луиза была уже не в силах выносить наслаждение и, задыхаясь, не попросила о пощаде. Улыбнувшись, Кэм поднялся над ней и плавно вошел в нее. Она достигла кульминации почти мгновенно, и Кэм предался собственному наслаждению.

Однако Луиза еще не насытилась своим любовником, и для нее удовлетворение наступило, только когда Кэм еще раз довел ее до оргазма. Когда герцог наконец отстранился от Луизы, она тихонько сказала: